Группа краеведов. М.Н. Захарова в первом ряду четвёртая справа.

Наши предки-первопроходцы, которые после возникновения города Верхотурье в 1598 году стали заселять территорию нынешнего Верхотурского уезда, были сильными, смелыми, настойчивыми, очень выносливыми, работящими и талантливыми людьми.

В короткие сроки в глухой, нетронутой тайге, в основном, по берегам рек Туры, Салды и их притоков стали появляться на самых красивых местах первые русские поселения: казачьи ямы, погосты, хутора, деревеньки и сёла.

В начале двадцатого века в Верхотурском районе их насчитывалось более 150-ти. Во время коллективизации и по другим разным причинам количество населённых пунктов уменьшилось. Перед началом Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. было 130 населённых пунктов, жители которых работали в 60 колхозах. В настоящее время в сельской местности осталось не более 30 деревень и сёл. Почти полностью опустело левобережье Туры вдоль бывшего старого Меркушинского тракта. Мало деревень осталось и по её притоку – реке Салда. Полностью исчезли деревни Дуранинского, Отрадновского, Вологинского бывших сельских Советов. Доживают свой век сёла Пия и Отрадново. Зарастают бурьяном поля, а пастбища и покосы – молодым лесом.

А ведь совсем недавно в каждом населённом пункте жили и трудились люди; покинув свою неперспективную деревеньку, уехали по городам и весям нашей обширной страны или переселились на центральные усадьбы бывших совхозов, но всё равно не забывают свои родные и милые сердцу места – свою малую родину, где прошло детство, юность, где на погостах почивают останки их предков.

Ведь каждое село, деревня, посёлок имели своё лицо, свои особенности в планировке улиц, своих мастеров-умельцев, которые придавали каждой усадьбе и особенно своему дому особый колорит, благодаря стараниям своих деревенских талантливых мастеров-умельцев. Люди вспоминают и хранят в своей памяти традиции и праздники, места общих праздничных гуляний, вспоминают и о престольных праздниках в сёлах, где были храмы, как широко, радушно и весело они проходили, собирая всех родственников из других деревень на своё праздничное застолье.

С возникновением общества любителей верхотурского края, которое вот уже 8 лет успешно возглавляет Раиса Николаевна Огаркова, к краеведам стало обращаться много бывших жителей исчезнувших деревень, да и мы, члены ОЛВК, с большим интересом начали накапливать материалы об отдельных исчезнувших поселениях, их жителях и пришли к такому решению, что надо как-то увековечить память об этих населённых пунктах и людях, которые в них жили. Так появилась идея написать коллективную книгу – памятник забытым деревням. На призыв краеведов очень активно откликнулись бывшие жители исчезнувших деревень, их дети и родственники; за короткое время общими усилиями собран большой и, на наш взгляд, интересный материал, который и составляет содержание книги «Забытые деревни». Мы, краеведы – члены ОЛВК, выражаем свою признательность и сердечно благодарим всех, кто принял участие в создании книги, прислал свои воспоминания, фотографии, которые вошли в содержание книги – памятника нашим исчезнувшим деревням.

Члены ОЛВК надеются, что поисковая работа о наших деревнях, населённых пунктах будет продолжаться, ведь это очень важно не только для нас, но и для потомков, которые обязательно должны знать, как и где жили их предки, так как без знания прошлого, трудно строить будущее.

Член ОЛВК и краевед М.Н. Захарова

ЗАБЫТЫЕ ДЕРЕВНИ: МИНГАЛЁВО.

Т.П. Пинягина на Мухлынинских чтениях.

В литературе отмечается, что Мингалёво – это урочище на правом берегу реки Туры возле села Красногорское. На этом месте стояла деревня Мингалёва, основанная в конце 17-начале 18 века.

Название дано по фамилии прежних жителей этой деревни, крестьян Мингалёвых. Фамилия Мингалёв впервые встречается в Верхотурском уезде в конце 17 века. Так, уже в переписи 1680 года упомянут памятный крестьянин Костка Мингалёв.

Действительно, деревня стояла на очень красивом месте, на угоре, расположенном на правом берегу реки. В деревне было 12 домов, но помню только 11, а жилых к тому времени было 8, после осталось только 5. С восточной стороны деревню окружал кедровник с огромными вековыми деревьями. Как было жаль, когда этот кедровник был полностью повален ураганом в 1952 году. Сколько орехов давал этот кедровник! По несколько мешков орехов добывала каждая семья, что было большим подспорьем в хозяйстве.

 С западной стороны располагались луга до самой деревни Лебедевой. Через деревню в зимнее время проходила санная дорога из Верхотурья в Дерябино. В летнее время ездили в Верхотурье по тракту, до тракта была дорога или, как раньше называли, Мингалёвская улица. И ещё в летнее время деревни связывали прямушки, пешеходные тропинки через луга до Лебедевой, до Каргаполовой. Когда уже училась в Верхотурье, то приходилось спрямлять дорогу за счёт этих прямушек.

Деревня со всех сторон была огорожена изгородью, чтобы скот не попадал на поля. Посреди деревни был расположен колодец, один на все хозяйства. Для колхозного скота, овец и кур воду приходилось носить с реки. В деревне было несколько многодетных семей, например, в семье Фёдора Лупановича и Александры Тимофеевны было 7 детей, в семье Павла Антоновича и Федоры Фёдоровны тоже 7, в семье Татьяны Яковлевны и Ивана Петровича – 5 детей.

Начала собирать материал о семьях деревни, но многое уже упущено. Пока собрала частично материал о людях четырёх хозяйств. И как-то само собой выяснилось, что фамилия Мингалёвых постепенно идёт на убыль. В семье Фёдора Лупановича у троих сыновей есть по сыну, а в семье Павла Антоновича надежда на Игоря Витальевича, то есть один внук, продолжатель рода. Но зато наша семья дала продолжение роду Пинягиных. Во время войны в нашу деревню переехала Мария Николаевна. У неё было 4 сына, муж и два сына погибли на войне, один сын заболел в армии и последний сын тоже умер, только от него осталось два сына и у них растёт по сыну Пинягиных.

В давние времена, что я помню, люди, в основном, занимались сельским хозяйством, пахали, сеяли, убирали хлеб. Комбайнов тогда ещё не было. Скашивали хлеба жаткой-лобогрейкой, после неё собирали коровки, связывали в снопы, а потом в суслоны. Зимой хлеб обмолачивался конной молотилкой. Сортировали вручную. На трудодни выдавали сырое зерно, его приходилось сушить дома на печке. Размалывали зерно на самодельной ручной мельнице. Позднее стали возить зерно в Корекину на мельницу. Там же мололи и сушёную черёмуху, из неё делали помакушку или стряпали пирожки.

Работали и в овощеводстве, парники были в Красной Горе. А зимой для парников плели маты из соломы и мочала, чтобы потом весной закрывать парники. Изготовляли также попоны, рогожи. Но для этого надо было заготовить мочало, тоже трудоёмкая работа.

И вообще многие работы выполнялись вручную: ткали холст, чтобы сшить одежду, полотенца. А какая это трудоёмкая работа - вырастить лён, расстилали почему-то на снегу, потом сушили, обычно в бане мяли его, потом чесали, а зимой пряли. А из ниток льняных не только ткали холсты, половики, но и изготовляли дратву, шнурки.

И всегда одна работа сменяла другую. Обычно разнарядку давал бригадир, обходил по домам и давал задания.

Но не только в сельском хозяйстве работали люди, например, Валентина Фёдоровна, которая сейчас живёт в Донбассе, работала на молокозаводе в Красной Горе.

Была и учительница из нашей деревни, Ирина Ивановна Мингалёва, которая работала по направлению в Дерябинской школе.

Когда она приезжала к родителям, то иногда дарила нам то карандаши, то тетради; сколько было радости, так как в это время тетрадей не было, одно время писали даже на брошюрах или сшивали тетради из лялинской бумаги. Не было и чернил, делали их иногда из сажи на молоке, или делали из свекольного сока. Был в нашей деревне, как мы называли, чеботарь Пётр Петрович, он шил тапочки, так как он пользовался нашей поповской швейной машинкой, то нам иногда шил тапочки бесплатно.

Папа Павел Антонович, в основном, занимался плотницким делом. Внизу была мастерская, было также большое колесо, которое надо было вращать вручную, так приводили в действие строгательный или сверлильный инструмент. Так изготовляли веретёшки, скалки, толкушки, даже солонки, ложки. Для колхоза папа изготовлял телеги, сани. И вообще к нему обращались не только жители нашей деревни, но и жители других деревень. Сделал однажды балалайку, на которой мы учились играть. 

Жили почти все бедно, особенно во время войны было трудно и голодно. Ранней весной особенно. Ну, а когда появлялась зелень, можно сказать, что переходили на подножный корм, ели всё, что можно есть: крупянки, луговой лук, чеснок, пиканы, щавель, пестики. Выкапывали саранки, цветы такие, в земле – луковица, вот её и съедали, правда, она была как будто мыльная. Находили земляные орехи в берегах реки. А потом поспевали ягоды, на болоте было много морошки, клюквы, брусники. Или людей было немного – ягод хватало всем. Мы даже без взрослых ходили на болото, так как до ягодного места был сделан деревянный настил.

То есть все выполняли какую-то работу. Охотились, заготовляли мочало, драли дуб. Но и отдыхать умели. Молодёжь собиралась на вечёрки. Вечером можно было услышать гармошку, то со стороны Лебедевой идут с гармошкой, то со стороны Софроновой. Плясали прямо на полянке, на угоре, если дождливо было, то в доме, который стоял на угоре. Сейчас вместо угора – карьер.

Во время войны всё стихло, парни ушли на фронт. Уже после войны после окончания уборки проводились колхозные праздники с песнями, с плясками. Гармонисты в деревне были. Не было ни больницы, ни магазина, в школу надо было бегать за три километра. Работа была, в основном, в деревне Пинягиной или в Красной Горе. Жители стали разъезжаться, перебираться кто в Красную Гору, кто к детям совсем в другие края. К тому времени в Красной Горе появилось электричество. Вот и начала деревня распадаться.

Предпоследним перевезли в Красную Гору мой родительский дом в 1959 году, а в 1960 году - дом, в котором я сейчас живу. Остался во всей деревне только амбар от этого дома и тот кому-то помешал, кто-то его поджёг. Вот и вся деревня. Первое время хозяева огородов продолжали садить картошку, но потом и это заглохло. Сейчас вместо огородов и домов – поле и покос, а на месте угора – огромный карьер.

Пинягина Тамара Павловна, с. Красная Гора, 2002 год.

СЕЛО ПИЯ

Село Пия расположено на небольшой возвышенности («Как выедешь пахать – Пию далеко видать»). Водоисточник: реки Пия и Кальма. Первая – приток реки Салды, впадающей в реку Тагил Красногорской волости от уездного города в 43 верстах.

Впервые д. Пия упоминается в 1680 году в переписи Верхотурского уезда. В ней был один двор, и она принадлежала к разряду окологородских деревень, хотя находилась в 43 верстах от уездного города Верхотурье, но по реке Салде было уже построено несколько заводов. Заселена она была выходцами из стрельцов и посадских людей из Верхотурья, так как местность была богата природными богатствами: лес, много боровой дичи и других лесных обитателей: лосей, медведей, кабанов и пушных зверей, белок, куниц, лисиц, горностаев и даже соболей. В окрестных угодьях было много кедровников, которые в урожайные годы давали большое количество кедровых орехов, имевших спрос на городских рынках, из ягод – целые нетронутые боры с чернижником, земляникой, княженикой, брусникой, смородиной, малиной. На обширных болотах в округе можно было вёдрами собирать клюкву, морошку, голубику. По берегам реки, её притокам и низким местам были заросли черёмухи, рябины, калины, жимолости, смородины. Грибов и до сих пор в Пиинских угодьях можно набрать вёдрами, даже в неблагоприятные для их роста годы.

В 1702 году по грамоте митрополита Филофея заложена деревянная часовня с колокольней. Когда она совсем обветшала от времени, на этом месте была построена каменная церковь, которая сейчас доживает свой век. В самом центре Пии она долгие годы украшала село своим видом, архитектурой и густой зеленью берёз, тополей и лип вокруг ограды. Постройка в этой, тогда немноголюдной и отдалённой, деревне первой часовни даёт возможность сделать вывод, что на реке Пия тогда жили вогулы (коренное население). Такое предположение можно подтвердить и тем, что в списке новокрещёных вогул, принявших христианство, в 1718 году в приходе Салдинской или Рублёвской Сретенской церкви (построенной во имя праздника – Сретение), записано 5 человек вогул, составлявших Верхне-Салдинскую волость. Возможно, жили они на реке Пия совместно со стрельцами и посадскими людьми, как, например, это было на реке Сосьва.

Митрополит Тобольский и Сибирский Филофей особенно настойчиво строил церкви и часовни в тех селениях, где жили вогулы, по этим сопоставлениям и фактам можно сделать предположение, что в Пие начало поселению положено значительно ранее вогулами, а к ним присоединились уже с 1680 года отдельные стрельцы и посадские люди из Верхотурья.

Первая церковь здесь была построена в 1864 году. Тогда и образовался самостоятельный Пиинский приход и деревне Пия присвоен статус села.

По сведениям 1908 года в селе Пия было 99 дворов, в них проживало жителей - мужчин и женщин 651 человек. А в 1968 году только голосующих было 490 человек. В 1871 году было построено типовое земское училище. И в этом же году в нём начались занятия. Здание, пожалуй, единственное в уезде, сохранилось и до наших дней (надо успеть сделать снимки этой школы, написать её историю, пока ещё есть люди, которые в ней учились и помнят учителей и историю села, в котором осталось очень небольшое количество жителей).

В Пие земством был открыт в это же время медицинский земский фельдшерский пункт, который работал и в доперестроечный период, и в настоящее время. В Пие проживает медработник-пенсионерка Черных Любовь Михайловна 1925 года рождения, проработавшая более 45 лет, к ней и обращаются жители села в неотложных случаях для оказания первой медицинской помощи.

В 1908 году в селе было 4 торговых лавки, в том числе одна казённая, продающая до 1193 вёдер вина в год. Население Пии имело доходы не только от земледелия и содержания скота, но и, главным образом, от подзаводских работ, сплава леса, выжега угля древесного и вывозки его на заводы, которые появлялись в верховьях реки Салда, заготовки дров в зимнее время, охоты на лосей, медведей, волков, лисиц, зайцев, белок, куницу и т.д.

В период коллективизации в Пиинском сельском совете, куда входили деревни Черново, Василята (Глазунова), хутор Таскина, Карпова, Буксина, Мотыри, Завьялово, село Пия, образовался 41 колхоз, среди которых были «Новая деревня», «Пламя», «Ударник», «Стахановец» (он просуществовал недолго, так как жители разъехались, кто в Верхотурье, кто на заводы, расположенные на реках Салда и Тагил, куда они раньше возили дрова и древесный уголь).

Люди покидали и другие деревни Пиинского сельского совета ещё и потому, что совершенно не было хорошей проезжей дороги даже до Прокоп-Салды, особенно в летний и осенний периоды. Недаром в нашем уезде бытует пословица «Кто в Пие не бывал, тот горя не видал». Но надо сказать, что население Пиинского сельского Совета до Великой Отечественной войны жило сравнительно обеспеченно за счёт приусадебных хозяйств, да и трудодни в предвоенные годы были довольно полновесными.

В селе работало 3 магазина, семилетняя школа, почта, сельский клуб и библиотека, медицинский пункт, сельсовет и правление колхоза «Новая деревня».

После Великой Отечественной войны очень сократилось мужское население, как везде, самую работоспособную часть населения унесла война, а после создания совхозов большинство деревень Пиинского сельсовета вошли в список неперспективных и постепенно исчезли, многие жители переехали на центральную усадьбу совхоза «Авангард» и другие места. В результате на территории сельсовета осталось одно село Пия, где доживают свой век, в основном, люди пенсионного возраста. А сколько было молодёжи в деревнях этого отдалённого от райцентра сельсовета! В каждом совхозе  была комсомольская организация. Как интересно проводились праздничные вечера, организаторами которых были сельские интеллигенты и завклубом, сколько было талантливых девчат и парней, гармонистов, балалаечников! Пиинцы, несмотря на бездорожье, принимали участие в районных смотрах художественной самодеятельности взрослых коллективов, а в мартовские каникулы в смотрах художественной самодеятельности школ района нередко занимали призовые места.

Грустно вспоминать огромные посевные угодья, поля, занятые поспевающими зерновыми культурами, дружную работу во время посевной или уборочной кампании, людей, которые трудились с песней, с огоньком, хотя трудностей хватало и в те времена. Отношения между людьми были другими: дома и ограды на замки не запирались, чужие в отдалённых пиинских деревнях встречались редко, а от своих деревенских соседей за замки и высокие заборы не прятались. Если случалось у кого-то несчастье или горе – переживали вместе и помогали чем могли, морально поддерживали всем миром. Хоть и жили не богато, но по-человечески тепло и открыто, без камня за пазухой.

Любили чистоту и порядок. Улицы не зарастали лопухами, а ворота не висели на одной петле, качаясь от ветра. Каждый домохозяин считал для себя позором, если у него не были ухожены под метёлочку двор и территория перед домом. Засмеют мужики острыми языками. Помнится, председателем правления колхоза много лет был моряк Постников Алексей Евдокимович, весёлый, за словом в карман не полезет, порядок любил и требовал, чтобы он соблюдался во всём. Сам всегда аккуратно одет, подтянут, общителен. Любили и уважали его люди, хотя и требовательный был, не любил пьяных, особенно в рабочее время, боялись попасть ему на глаза, отчитает, по морскому обычаю, так, что в другой раз не захочется такого.

А женщины украшали свои горницы вышитыми скатертями, полотенцами, цветущими геранями на окнах. К большим праздникам до блеска выскабливали дресвой некрашеные стены и полы и стелили домотканые половички от крыльца, если ограда крытая – до входной двери в воротах.

Редкостью было встретить женщину-выпивоху, а если такое случалось, то её осуждали и одёргивали сами женщины – не позорь своим поведением нас. Так прорабатывали, что в следующий праздник стеснялись выпить лишнее или появиться на людях, если чуточку перепила.

Ну, а теперь в Пие, по рассказам самих же пиинцев, оставшиеся мужчины и женщины пьют почти поголовно, так как работать негде, совхоза нет, да и разучились по-настоящему трудиться, даже на своих огородах. Огромные площади пашенных земель и покосов зарастают лесом.

Источники: Словарь Верхотурского уезда под редакцией Кривощёкова И.Я.

Рассказы старожилов: А.М. Глазуновой, В.Д. Глазунова, В. Черных, Завьяловой и др.

Подготовили материал Н.М. Маркова и А.В. Макарихина. 2003 год.